я тут награфоманил малость, запощщу в подходящий тред
Жил у нас на заводе мужик один, Игнотусом его звали. Был он не русский, немец, его еще царь Николай Палыч к нам сослал, неизвестно за какие злодеяния. Привезли его в каталажке одного, да не одного, а с охраной такой, что всем стало ясно – не простой это пленник, сурьезный. Наши-то его быстро Игнатом обозвали, а он по-русски ни слова не знал. Приказчик сказал, что этот Игнотус, а по-нашему, стало быть, Игнат, мастер первейший, ему знание нашего языка в ремесле-то без надобности. Да и вообще, не нашего ума дела, зачем он тут. Выделили немцу отдельную избу, да дали приказ – отдавать этому немецкому мастеру малахит на обработку да отделку. Малахит ему давали цельный, кусками по пуду каждый. Игнат еще и привередничал, не каждый кусок – по пуду-то! – принимал, а токмо лучшие камни брал.
Стало мужикам нашим интересно, а чегой-то он там мастерит такое. Однажды, сообщили с рудника добытчики, что нашли мол, камень необычный, красного цвета, вроде даже как яхонт. Игнат с приказчиком в рудник отправились, ну мужики наши не вытерпели, окрыли они хату-то немецкого мастера, замок сняли чисто, не сломав. Мастера были, чего уж там. И увидели они диво такое, какое никогда не видели, не слышали, ни до того, ни после. В мастерской Игната стояла фигура человеческая, из малахита сделанная. Красоты фигура была неописуемой. Известно, малахит сам по себе камень красивый, но тут не только во внешней красоте дело-то было. Фигура была сделана подвижной, руки и ноги были не цельно с туловом сделаны, а через пазы вращение имели, сгибались и разгибались там же, где и у человека. И тело фигуры тоже составное было, подвижное. Голова на подвижной шее установлена, и глаза тоже вращаться могли. Такую работу даже легендарный Данила-мастер не смог бы сделать. А в тулове, аккурат там где сердце должно быть, имелось отверстие, вместилище, стало быть. Тут мужики сообразили, для чего красный камень немцу надобен был, для сердца каменного. Фигура та была женской, а вернее девичьей, тонкой и стройной, и имела в наличии все женские места, как положено. Ну и голая была, фигура-то. Мужики наши прям онемели, глядя на неё. И был среди них дурак один, имя его никто не знал, а звали его Охлобля, так как длинный он был, худой, да бегал за мужиками, как привязанный. И тут увязался. Как увидел юницу малахитовую, колотун его взял. Начал Охлобля орать – кощунство, святотатство, да где ж это видано, чтобы на земле православной срамные фигуры немцы делают! Мужики ему в ответ, уймись дурак, такая красота, да по сравнению с ней наши резные медведи все равно что обычные камни, с земли поднятые. Охлобля не унимается, блажит. Ну мужики дураку шишек набили да и пнули из избы Игната вон. Сами аккуратно замок закрыли, вроде как и не было никого, да и ушли.