Или не так. Я надеваю аккуратные закрытые туфельки на танкетке, совсем как у японских школьниц и гольфы в модный серенький ромбик, — многословно размышлял Андрей по пути к метро.
"А может начать: я надеваю ободок, белый с чёрненькой оторочкой. Совсем как у советской буфетчицы." Толпа напирала на эскалаторы, иронично разваливаясь причудливым трёхпалым осьминогом.
Нет, не совсем. Я снимаю свои панталончики горничной и надеваю волшебную шляпу, — Андрей принял промасленную тяжесть отброшенной кем-то двери, и в лёгкие ворвался свежий, налитой топлёным асфальтом июльский воздух.
Я надеваю чулки горничной, клоунское платье и пальто, — Андрей бунтарски улыбнулся проплывающим мимо засаленным окнам.
"Может быть: я надеваю фартук и беру метлу?" Маленький дворик, потонувший в пыли, неопределённо вздохнул чахлыми клёнами.
Платье горничной надеваю я, вот такая случилась история... Только этого ещё не хватало, — спохватился Андрей и звонком оборвал ритмичный отстук каблуков по пустой лестнице.
За дверью c немым вопросом застыла неприятно-заспанная физиономия лет тридцати, оформленная растянутой футболкой неопределённого оттенка.
— Я одеваю свои чулки и платье горничной, — выдохнул Андрей.
Физиономия округлила глаза, попятилась, цепко хватаясь за сердце осела на пол, застыла и наконец обмякла.
— И всё же, классика не устаревает, — еле слышно пробормотал Андрей. Затем он захлопнул дверь, расслабился и вызвал лифт. Пышный чёрный бант задел за свисающий с потолка кабины провод.
